[Psycho-Pass onestring]

I-31 Макишима/Камуи. АУ: Макишима и Камуи знакомы и работают сообща, Камуи дрочит на белоснежный паспорт Макишимы, Макишима с огромным удовольствием наблюдает за деятельностью по свержению Сивиллы.

@темы: Выполнено, I тур, Makishima Shogo, Kamui Kirito

Comments

[Гость]

AU, побочные пейринги, внелимит. 1 473 слова

Впервые я встречаю Макисиму Сёго в одном из отдалённых кварталов города. Он, белый, словно призрак, стоит в тени от фонаря и поигрывает бритвой перед глазами запуганного иммигранта. Негра. Моего негра, если быть точнее, хотя тот об этом ещё и не знает.
Негр дрожит, лепечет что-то на своём варварском языке, испуганно выставляет перед собой руки в попытке защититься, и Макисима небрежным взмахом отрезает ему палец.
Вообще-то это раздражает. В Токио сотни нелегальных иммигрантов, можно разрезать на кусочки хоть всех, но Макисима почему-то предпочитает портить моего негра. Которого я с таким трудом выследил, и который так нужен мне для опытов.
У меня есть доминатор, глаз Шисуй и полное отсутствие любых навыков борьбы. Я ведь всегда играл роль доброго и хорошего мальчика.
У Макисимы, как минимум, есть бритва, и он умеет ей пользоваться.
В поединке мои шансы уцелеть стремятся к нулю, но негр мне нужен, и я решаю Макисиму просто запугать. Достаю доминатор, выхожу на свет и жду, пока Макисима закончит свою пламенную речь – что-то про хижину – и обратит внимание на меня.
Он заметил меня сразу, позже понимаю я, ещё в тени. Заметил, но не испугался и не сбежал. Будто бы я не представляю угрозы. Будто бы ему… любопытно?
Макисима оборачивается, улыбается, стирает платком с лезвия кровь и выжидающе смотрит на меня.
Негр испуганно переводит взгляд с него на меня, а потом решает, что это подходящий момент, чтобы сбежать. И Макисима вонзает ему в стопу бритву. Негр орёт, Макисима поворачивает бритву, я прицеливаюсь.
Преступный коэффициент двадцать. Принятие мер не требуется.
Бритва в стопе делает полный круг, негр теряет сознание от боли, а я не могу поверить своим глазам.
Доминатор не работает. Мне конец. Определённо.
Макисима встаёт и тихо смеётся.
– Ты не бобик, – вдруг говорит он и делает шаг по направлению ко мне.
– Сейчас ты под уличным сканером, но на тебя он тоже не реагирует, – второй шаг.
– Макисима Сёго, – и протягивает мне руку.

***

Негра мы позже делим полюбовно. Я ставлю над ним опыты, потом Макисима отдаёт его Сенгудзи для охоты – выслуживается, а после я забираю нужные мне части тела. Как сказал Макисима: из всякой швали Сенгудзи трубки не делает.
Этот Сенгудзи меня раздражает. Почти как те трусливые ничтожества, устроившие адский сезон. Но намного меньше, чем Чхве Гу Сон. Военный, кореец, коэффициент выше трёхсот. Грязь. Противно.
Сам Чхве зовёт меня не иначе как «наш оживший Франкенштейн» и мерзко скалится, а Макисима, глядя на наши перепалки, только улыбается и продолжает читать.
Они живут вместе, даже трахаются, наверно, и от мысли, что небесно-голубой оттенок Макисимы смешивается с болотной жижей Чхве, хочется последнего убить. Размазать из доминатора по стенке.
Но Чхве – гениальный программист, а мне ещё нужно взломать боевых дронов на заводе, поэтому я откладываю убийство на потом.
Вместо этого я сканирую мозг Макисимы, исследую его кровь… и не нахожу ничего особенного.
– Я самый обыкновенный человек, – качает головой Макисима, а я слушаю, как они с Чхве обсуждают, чьим аватаром стоит завладеть – кого и как убить – и думаю, что Макисима ненормальный.
Прекрасно ненормальный.
И, к счастью, пока у меня есть мои связи и цель – пока я интересен Макисиме – мне ничего не грозит.

***

Они убивают школьниц. Делают из них скульптуры. То есть не они лично, а какая-то полоумная, но они ей помогают.
Я плачу. Или маленькая Норико во мне – с кособокими косичками и заколками с розовыми слонами. Сам я вроде не был сентиментальным. Или был? В любом случае, маленькая Норико хныкала почти всегда и теперь ревёт во мне после нашей смерти.
Скульптуры из школьниц напоминают мне нас и меня. Бессмысленно убитые. Собранные из множества частей, перемешанные, ненужные, бесцветные. Только я, мы, живые, а они – нет.
Я ненавижу Макисиму и хочу его убить.
– Ты тоже позволил убить людей в медицинском центре, – морщится Макисима, когда я спрашиваю его: «Зачем?». – Среди них могли оказаться и дети.
– Это был вынужденный эксперимент. Мне надо было заманить инспектора в ловушку.
Макисима вопросительно приподнимает бровь.
– Я не хочу убивать людей. Только разобраться с «Сивиллой». Узнать, какого она цвета. Какого цвета я сам.
Макисима ничего не говорит. Он молча берёт мою ладонь, достаёт из кармана лезвие и перерезает линию жизни напополам.
Кажется, я всё-таки вскрикиваю.
Макисима размазывает мою кровь по ладони, слизывает её с пальцев, а потом подносит ладонь к моим глазам.
– Вот такого цвета. Как и все мы.
Я стою, не в силах пошевелиться, а Макисима подходит к окну и вздыхает:
– Цвет – это всего лишь название. А я хочу увидеть сияние человеческой души.
Он уходит, а я стою и плачу. Уже сам.

***

Мы с Макисимой пьём вино.
Он сегодня в необычайно приподнятом настроении – сходил в Бюро под голограммой психотерапевта – и теперь всё рассказывает и рассказывает о «забавном очкарике», примеряет на него фрейдистские и юнговские теории, размышляет, как его поймать и ещё раз заманить тем самым Когами в ловушку.
Мне наплевать. Инспектор Гиноза и его половые трудности с любовником, который «мой подчинённый, то есть мой друг, то есть вы не подумайте» за три года успели изрядно надоесть. Инспектор же Цунемори психотерапию, к сожалению, не проходит. А жаль, ведь у её психопаспорта остался такой чистый оттенок даже после смерти подруги…
Так что, убьют Гинозу – и Макисима порадуется, и работы меньше. Тем более, что цель – близко. Нужно количество доминаторов я достал, осталось только собрать их в одном месте, отследить сигнал и…
– Я знаю, где «Сивилла», – вонючий кореец заходит в комнату и портит оттенок на километр вокруг.
Макисима лениво потягивается в кресле и залпом допивает вино.
– Что ж, тогда можно начинать раздавать шлемы.
Я понимаю, что опоздал, опоздал, опоздал…

***

В башню Нона мы идём поодиночке. То есть Макисима едет с Чхве, а я иду через канализацию – путь, который нашёл сам. Им же не нужен бесполезный кусок из трупов, которого отследят по первому же выстрелу доминатора. Эта корейская сука так и сказал. А Макисима кивнул. Правильно, я ему больше неинтересен, у него новая игрушка – бицепсы-трицепсы, маниакальный взгляд – каратель Когами Синья.
Я сделал вид, что согласился. Раздал своим людям шлемы, полюбовался беспорядками и спустился в метро.
Чхве Гу Сон сегодня умрёт.
Даже если «Сивилла» решит, что я слишком грязен для этого мира, я обязательно успею убить Чхве, прежде чем умру сам.
Я улыбаюсь своим мыслям и медленно спускаюсь всё глубже и глубже под землю. Вокруг ни души, и мне кажется, будто я попал в одну из тех детских сказок про гномов, волшебников и тёмные лабиринты. Из тех детских сказок, которые мне читала мать, когда я в своём теле был только один.
Становится светлее, спуск заканчивается, а прямо передо мной лежит поломанный киборг, искрит и вращает уцелевшим глазом. Я осторожно забираю из его рук доминатор – ещё один в коллекцию – и шагаю вперёд.
Прямо передо мной мозги, сотни мозгов в стеклянных ящиках. И комната, светящаяся самым чистым белым цветом.
Справа мелькает что-то рыжее, над моей головой оказывается железный прут, но я успеваю выстрелить быстрее. Что-то рыжее оказывается карателем первого отдела. Надеюсь, его никогда не найдут.
Я забираю и его доминатор тоже, а потом моё сердце пропускает удар.
Слева от меня кровавое пятно, ошмётки тела. Чхве Гу Сон.
Я радостно смеюсь, отпинываю руку Чхве в сторону и вдруг замечаю видеокамеру. Она не разбилась и даже до сих пор записывает.
Выключаю. Поднимаю доминатор. Прицеливаюсь.
И едва не кричу от разочарования. Доминатор не видит «Сивиллу».
Она бесцветна. Я бесцветен. Мы бесцветны. Всё зря.
Норико плачет. Все погибшие в самолёте дети плачут в унисон. Я ползу наверх и только у поворота в метро вспоминаю: а где же Макисима?


***

Макисима появляется в моей квартире через два дня. В пижаме, с перебинтованной головой и злыми глазами.
– Это мозги, – говорит он.
– Я убил Тому, – шипит он.
– Ты всё видел, – и опрокидывает меня на кровать. И смеётся. И целует. И снова смеётся. А потом прижимается, присасывается, словно пиявка, кусает за ухо и шепчет:
– Если двое лежат – тепло им; одному же как согреться?
Мне становится страшно.
Макисима сходит с ума. То бережно целует и ласкает, то резко входит, почти без подготовки. И всё шепчет бессмысленную чушь из своих бессмысленных книжек, смотрит злыми глазами и вертит меня, как хочет, по всей кровати, на полу, снова на кровати. Пока я не кончаю и не погружаюсь в забытье.

***

Я просыпаюсь, когда уже светит яркое полуденное солнце.
Макисима спокойно сидит в кресле и читает мой учебник по нейробиологии. Рядом дымится чашка чая. Обычное утро обычной пары любовников.
Я встаю, нашариваю тапки на полу и собираюсь пойти в ванную, когда мой взгляд падает на компьютер.
На экране раз за разом прокручивается ролик про «Сивиллу».
Я не стал его удалять, я не знал, что с ним делать, я лишь хотел узнать свой цвет, я…
Макисима решил всё за меня.
Я бесцельно вожу пальцем по экрану. Количество просмотров растёт, паника тоже, ещё не все шлемы уничтожены, и город захлёбывается в новой волне беспорядков.
Я подхожу к окну.
Больше не имеет значения, что у меня нет цвета. Какой смысл иметь собственный цвет, когда всё вокруг окрашивается в один – красный?
Макисима подходит сзади, обнимает меня:
– То, что даёт смысл жизни, даёт смысл и смерти, – и перерезает горло.
Моя кровь брызжет на стекло.
«Всё-таки красного», – решаю я и падаю в бесконечность.

[Гость]

D'awww, заказчику-камуидрочеру выдали целый фик! Спасибо вам, автор

Вместо этого я сканирую мозг Макисимы, исследую его кровь… и не нахожу ничего особенного.
– Я самый обыкновенный человек, – качает головой Макисима

Я плачу. Или маленькая Норико во мне – с кособокими косичками и заколками с розовыми слонами.

– Я не хочу убивать людей. Только разобраться с «Сивиллой». Узнать, какого она цвета. Какого цвета я сам.
Макисима ничего не говорит. Он молча берёт мою ладонь, достаёт из кармана лезвие и перерезает линию жизни напополам.
Кажется, я всё-таки вскрикиваю.
Макисима размазывает мою кровь по ладони, слизывает её с пальцев, а потом подносит ладонь к моим глазам.
– Вот такого цвета. Как и все мы.

Он сегодня в необычайно приподнятом настроении – сходил в Бюро под голограммой психотерапевта – и теперь всё рассказывает и рассказывает о «забавном очкарике», примеряет на него фрейдистские и юнговские теории, размышляет, как его поймать и ещё раз заманить тем самым Когами в ловушку.

Вот это порадовало, забираю в хэдканон.

Только за что вы так Чхве не любите, автор?

[Гость]

Очень понравилось, автор.
Не фанат Чхве, поэтому было вдвойне приятно читать. Очень хорошая работа, пожалуй, лучшая среди всех исполнений. Большое спасибо!

[Гость]

Замечательное исполнение, Автор, спасибо!
очень надеюсь, вы нам откроетесь

[Гость]

Очень хорошо получилась ненормальность Камуи, и сезоны отлично запараллелились, и Мксм рехнулся от души, и приятна надежда, что Сивиллу могут свергнуть.
PS: Боялся читать из-за отзывов про Чхве, но зря, смотреть на любимого персонажа глазами персонажа, который его ненавидит, - интересно, и текст в этом плане не подвел, хороший Чхве получился

[Гость]

чудесно и вхарактерно, и фоновые пейринги намеками отлично вписались, и да, из-за Вас у меня новый отп :__3
спасибо

[Гость]

Ух ты, и моя любимая библейская цитата вишенкой на торте, спасибо

[Aivika Olivin]

очень надеюсь, вы нам откроетесь
почему бы и нет?

Аноны и заказчик, большое вам всем спасибо! Не самый типичный фик для меня, поэтому очень рада, что понравилось)

Только за что вы так Чхве не любите, автор?

Как ни странно, люблю больше всех из них троих

Всех с Наступающим!

а.

[Гость]

Aivika Olivin, невероятно понравилось, спасибо огромное за исполнение

[Aivika Olivin]

Гость, спасибо)