Прошу прощения у заказчика, кинка в виде самого действа не вышло.
внелимит 634 слова Все, чего Тогане искренне желал в детстве — слова признания из уст матери и настоящая теплота в ее глазах, обращенная только к нему; на деле же он имел что угодно, кроме самого сокровенного. "Мамочка, я сделал, как ты говорила, я даже избивал этих щенят (не думаю, что поступал правильно, но раз об этом просила ты, то другой истины для меня нет), ты только погладь меня за ушком и скажи, что я хороший мальчик" — то, о чем хотелось говорить, но так тщательно замалчивалось. Мисако никогда не относилась к нему как к чему-то большему, нежили чем к результату эксперимента. Если откровенно, она была преданным фанатом своего дела, в некотором роде гением, и вместе с тем на редкость отвратительной матерью: по голове гладила редко, похвалу от нее было вовсе не услышать; она через раз пренебрегала Тогане, и чем чаще это происходило, тем больше он чувствовал себя ненужным и брошенным. Но кроме нее Тогане ни в чем не нуждался так сильно, и ничто не было способно ранить его крохотное сердце больше, чем ее холодность и отчужденность. Как следствие всех испытываемых терзаний, его преступный коэффициент рос, и уже ничто не могло повлиять на его снижение. Взгляд, которым одарила Тогане Мисако, узнав о провале эксперимента, он вряд ли когда-нибудь сумеет забыть. Она смотрела на него как на разжеванную жвачку, случайно прилипшую к ее каблуку. - - - Оглядываясь назад, в прошлое, Тогане теперь понимает многое из того, чего в детстве не понимал, и все же до сих пор он не в состоянии осознать само слово "мать" — вряд ли, произнеся его, он вкладывает в него тот же смысл, которым наделяют его большинство людей. И даже став взрослее и жестче, он так и не научился ненавидеть Мисако. В ее глазах он навсегда останется мелким пацаном, разжеванной жевательной резинкой, ни на что не годной, сколько бы преступлений он не совершил, скольких человек не убил бы собственными руками; зато она в его — центром вселенной. Его руки в очередной раз перепачканы чужой кровью, и он грязный, грязный, грязный просто невыносимо, но эту грязь не смыть ни мыльной водой, ни даже растворить ее в щелочи. Эта грязь — олицетворение всех его страхов и слабостей, она не только покрыла кожу, но и просочилась внутрь него, и не исчезнет даже тогда, когда его самого не станет. Тогане бьет кулаком о влажную от теплого пара кафельную стену, разбивая выпирающие костяшки, и оседает на пол ванной комнаты. Вода горячими упругими струями льется с высоты вмонтированного в стену душа прямо ему на голову, заливает лицо, попадая в рот и уши. Злость на себя, такого слабого и ни на что не способного перед лицом самой главной женщины в его жизни, и злость на нее же — за то, что недолюбила, недодала заботы в моменты, когда это было необходимей всего, мешается в диком коктейле с нежными чувствами, вопреки всему испытываемыми к ней, и это выливается во что-то немыслимое — в тугой узел унизительного возбуждения. Он всхлипывает, давится неприрывно льющейся сверху водой и весь подбирается к стене, прижимаясь к ней голой спиной и затылком, сгибая ноги в коленях и притягивая их к груди. Тогане горит желанием, это напряжение столь сильное, что его ничем не перекрыть, и ему остается только коснуться себя. Он опускает руку на член, сжимая вокруг него ладонь, и закрывает глаза. А под прикрытыми веками Тогане видит себя совсем еще мальчишкой, запачканным в крови собственноручно убитых щенков, и стоящую рядом мать, ласково улыбающуюся и поглаживающую его по голове, приговаривающую, что гордится своим сыном. Ему хватает нескольких минут интенсивных движений и этих слишком ярких картинок перед глазами, чтобы вымученно простонать и кончить; в итоге он смотрит на ладонь, перепачканную собственной спермой, как на что-то чужеродное. Нет ни удовлетворения, ни облегчения, только чувство, что он стал еще грязнее. Впрочем, к грязи ему не привыкать: Тогане — приученный жаждать чужой крови хищник; и вместе с тем Тогане — самый жалкий на свете человек, ничтожнее его не сыскать во всей вселенной, ей-богу.
внелимит 634 слова
Не заказчик
н.з.
спасибо, автор
не заказчик